Таким образом, две наиболее влиятельные и организованные политические силы Ирана — мусульманское духовенство и Национальный фронт — публично отмежевались от Бахтияра и высказались против его действий.
Бахтияра открыто поддержали лишь отдельные политические деятели, не представлявшие какихлибо массовых движений. Среди них, например, бывший премьерминистр Али Амини. Он советовал воздержаться от выступлений против правительства Бахтияра и подчеркивал, что отношение политических сил к нему должно определяться его практическими действиями. Единственным выходом из положения Амини считал «создание правительства всех национальных сил». Ипаче, говорил Амини, произойдет гражданская война или военный переворот.
Положительную оценку позиции Бахтияра дал и бывший видный деятель Национального фронта Садеги; он, отметив мужество Бахтияра и его патриотизм, сказал: «Это удача для нации, что он принял па себя ответственность». Сам Садеги несколькими днями раньше, когда шах, прежде чем обратиться к Бахтияру, пытался поручить ему сформирование нового правительства, не решился принять на себя эту ответственность.
6 января в газете «Эттелаат» появилось и сообщение о том, что военный администратор Тегерана (он же главнокомандующий сухопутными войсками страны) генерал Овейси выехал за границу «для лечения». Этот отъезд, надо полагать, не случайно совпал по времени с назначением Бахтияра премьерминистром. Последний, естественно, не мог оставить на посту военного администратора и главкома сухопутных войск такого кровавого карателя, каким был генерал Овейси, еще в 1963 г. прозванный «палачом Тегерана». Дело в том, что в руках военного администратора сосредоточивалась вся власть на территории подчиненного ему района или округа (в даппом случае Тегерана и его окрестностей, где в целом проживало 5—6 млн. человек); ему подчинялись сухопутные войска, военновоздушные силы, военнослужащие военноморского флота, силы полиции и жандармерии.