Метка: банк

—     Управление национализированными предприятиями и банками должно осуществляться рабочими и служа­щими;

—     отмена всех антирабочих и антидемократических законов, роспуск всех «раболепных профсоюзов», созда­ние рабочих советов, передача сельскохозяйственных пред­приятий в руки рабочих, возвращение всех присвоенных режимом земель крестьянам, осуществление подлинной и демократической земельной реформы;

—     введение свободы слова, печати, собраний и свобо­ды создания политических партий; предоставление всем национальным и религиозным меньшинствам Ирана «культурной и национальной свободы»; уравнение жен­щин в правах с мужчинами во всех областях, создание народных судов для осуждения преступников — деятелей прежнего режима, расхитителей и т. д.

13 февраля вечером Хомейни поздравил народ с побе­дой и сказал, что иранская революция коренным обра­зом отличается от всех других революций. Эта револю­ция — «исламскогуманистическая», она прошла с неболь­шими потерями (в отличие от других революций). «Мы, хвала Аллаху, одержали большую победу с малыми поте­рями. Монархия свергнута». Главная задача сейчас — со­хранить и защитить единство, предотвратить «распыление и противоречия». Единство же может быть достигнуто только на почве ислама. Трудностей и препятствий еще много, страна все еще «взволнованная и мятежная», го­ворил Хомейни. Справиться с трудностями правительство само по себе, как и любой отдельный социальный слой, не может. Поэтому «новую нацию, новый режим, новую ос­нову, которая будет всеисламской, всечеловеческой» дол­жен строить весь народ. Аятолла убеждал иранцев пре­кратить нападения на армию, государственные учрежде­ния и т. д.; напротив, говорил он, таким нападениям нужно всемерно препятствовать, потому что теперь они есть не что иное, как измена исламу и стране.

И далее следовала основная мысль имама Хомейни, которую он настойчиво повторял: «А оружие, которое на­ходится в руках народа,— оно попало к нему в последние дни — нужно собрать и передать комитету. Существуют центры сбора оружия, его надо нести в мечети, сдавать имамамджоме — настоятелям мечетей. Они передадут оружие комитету, а уж он — «солдатам ислама», которые готовы защитить ислам и мусульман. Эти молодые люди должны быть вооружены, а другие вооружены быть не должны. Выдавать оружие — дело комитета». Заметив, что нельзя покупать или продавать оружие, Хомейни продол­жал: «И если увидит* в руках обычного (невоенного) че­ловека оружие, укажите, чтобы оружие это он сдал в ко­митеты или в мечеть, а если узнаете, что ктолибо имеет

оружие и сдавать его не хочет, вы обязаны запомнить его имя и вместе с его адресом сообщить в мечеть».

Хомейни теперь призывал воздержаться «от этих вол­нений, от этих демонстраций», «от беспорядков и смут». Естественно, особая ответственность за поддержание по­рядка, за спасение и восстановление страны лежит, по его словам, на улемах, на духовенстве: «В каждом городе нужно создавать комитеты под контролем улемов и поч­тенных людей, и эти комитеты должны охранять город. На полицию, жандармерию и армию нападать не нужно, ибо они возвратились на сторону народа… Армия — из нас, полиция — из нас, жандармерия и все силы порядка — Из нас. Все мы жители этой страды, все мы приверженцы ислама и мусульман, и нужно воздерживаться от мяте­жей и, не приведи Аллах, от нападений па места, где пре­бывает власть». Накануне Хомейни говорил: главное те­перь состоит в том, чтобы восстановить порядок. «И нуж­но, чтобы народ как можно скорее ушел с улиц и как можно скорее пошел в мечети и места собраний и чтобы он там слушал ученейших улемов и почтенных проповед­ников, которые пожалуют в эти мечети и места собраний и будут призывать народ к благонравию, к отказу от дей­ствий, противоречащих шариату и спасению души, и уве­щеваниями будут отвращать народ от смуты и от вредных действий, и будут проповедовать закон шариата». Это был совсем новый тон. Имам Хомейни решительным образом ограничивал нараставшую самодеятельность масс.