Между тем 4 февраля в Тегеране стало известно, что премьерминистром Временного революционного правительства будет назначен Мехди Базарган, человек, близкий как к Хомейни, так и к лидерам Национального фронта. В этот день аятолла Хомейни имел с ним совещание, в ходе которого снова подтвердил свое намерение решить кризис мирным путем. Такой же точки зрения придерживался Базарган. Как писала «Эттелаат» 5 февраля, он со времени прихода к власти правительства Бахтияра старался наладить контакты между Хомейни и этим правительством, а также между Хомейни и армией. В течение последних трех суток Базарган, сообщала газета, имел контакты с имамом Хомейни, премьером Бахтияром и верховным командованием армии. Эти контакты все еще продолжались. Таким образом, сразу же после возвращения в Иран аятоллы Хомейни начались активные переговоры между Хомейни и Базарганом, с одной стороны, и Бахтияром и армейским командованием — с другой. Впрочем,
Хомейни, не желая компрометировать себя, вел эти переговоры исключительно через Базаргана. В своей редакционной статье 5 февраля «Эттелаат» писала, что в Иране существуют три иолюса власти — Бахтияр, армия и Хомейни. Все эти центры власти поддерживают друг с другом контакты — лично или через представителей. Как Бахтияр, так и Хомейни заинтересованы в том, чтобы иметь поддержку армии. Бахтияр через третьих лиц ведет переговоры с Хомейни; их объединяет желание избежать кровопролития. Военные тоже хотят найти мирный выход, тем более что, как говорилось в статье, значительная часть военнослужащих уже поддерживает Хомойпи. Из этого следовало, что аятолла неуклопно выполнял свой план относительно мирного сосредоточения всей власти в своем штабе на улице Иран.
Однако «Эттелаат» изложила положение дел неточно. Командование вооруженных сил Ирана в тот момент еще продолжало поддерживать премьерминистра, и хотя разложение в армии усиливалось, в Иране существовало два полюса власти, а не три: слабеющее шахское правительство и набирающий силу «комитет Хомейни», намеревающийся создать свое правительство.