ОАЭ и Ближний Восток

Если представить себе, какой гражданин более всего по душе египетскому государству, то самыми ценными качествами такого гражданина окажутся спокойствие и смирение. Далеко не всем он может быть доволен, но пусть он доверяет своему правительству. Неважно его социальное положение, но важно, что это усердный рабочий, прилежный чиновник, дисциплинированный офицер, порядочный торговец, расторопный бизнесмен, лояльный депутат парламента. Он тот, кто согласен на социальный контракт, предлагаемый ему государством, он не спорит с ним, не выступает со своей инициативой. Казалось бы, что тут нового? Таких государств много, авторитаризм, управляемая демократия – не новость. И все же есть что-то особенное в объекте нашего, так сказать, «case study».

Индивидуумам и группам египетского общества тесно в принудительно навязываемых рамках. Кто-то желает установить исламский порядок, другие стоят за порядок светский, но отвечающий национальному духу, третьи – за светский на западный манер. До поры до времени власть терпит эти группы и пытается ими управлять, делая уступки и вызывая при этом болезненную реакцию у сторонников других «путей». В нужный момент она сталкивает идеологических оппонентов друг с другом (например, исламистов с насеристами). Но правительство готово играть в эту игру лишь до тех пор, пока не видит в имеющихся альтернативах реальной мобилизационной силы и пока оппозиционные политические лидеры не переходят «разумных» границ. Если они начинают исследовать чувствительные и противоречивые общественные проблемы и предавать полученные результаты огласке (как сделал Саад ад-Дин Ибрахим и его научный Центр имени Ибн Халдуна), или если они открыто заявляют западным корреспондентам о том, что независимы от центрального правительства (как заявлял Шейх Габер), то власти считают себя вправе отвечать силой. Наказаны и те, кто покушался на жизнь туристов или полицейских, и те, кто утверждал, что «ислам – это решение». Ученый-социолог получает семь лет тюрьмы, а социальная антропология называется лженаукой и отныне приравнивается к подрывной деятельности.

Са‘ад ад-Дин Ибрахим, профессор Американского университета в Каире и директор Центра имени Ибн Халдуна, – ученый с международной известностью. Его труды об исламистах, коптах, маргинальных слоях общества занимают видное место, переиздавались за рубежом. Накануне последних парламентских выборов он предстал в качестве обвиняемого на громком судебном процессе, продолжавшемся с июня 2000 по май 2001 года. С.Ибрахим был приговорен к семи годам заключения по обвинению в злоупотреблении финансовыми средствами возглавляемого им независимого исследовательского общества, в подделке избирательных бюллетеней, в нарушении порядка получения иностранных грантов, а главное – в том, что он, очернив образ страны, «возвел хулу на Египет». На процессе судили лично С. Ибрахима и его коллег, но доминирующим мотивом в обвинениях было определение самой социальной антропологии как «лженауки» и шпионской деятельности.

«Государство в государстве» не один год существовало в Мунире аль-Гарбийа, части каирского района Имбаба, находящейся неподалеку от президентского дворца, по другую сторону реки Нил. Власти знали, что этот городской район площадью в 21 кв. км им не подконтролен, полицейские не заходили в него, потому что их туда не пускали. Местный теократический «государь» Шейх Габер и его окружение, состоящее из испытавших духовное возрождение бывших наркоторговцев и уличных бандитов, собирало налоги, устанавливало собственную версию исламского порядка и закона. Но как только этот лидер заговорил публично, дав интервью журналу «Newsweek» (кстати, в этом журнале иногда публикуется и президент Мубарак) и обратившись к зрителям телеканала «CNN», власти не смогли стерпеть позора и направили четырнадцать тысяч солдат и сто единиц боевой техники для «восстановления конституционного порядка» в непокорной Имбабе.