ОАЭ и Ближний Восток

В последнюю четверть XX века существенно возросла значимость социально-культурного феномена, известного под разными названиями: политический ислам, фундаментализм, интегризм, исламский радикализм, ваххабизм, неоваххабизм, салафизм и т. д. Исламская революция в Иране, гражданская война в Алжире, движение Талибан в Афганистане, установление шариатского правления в Судане, сепаратизм на Северном Кавказе, другие подобные явления и особенно взрывы в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года побуждают значительную часть мировой общественности отождествлять «политический ислам» (подчас даже весь ислам) с терроризмом.

На современном этапе исторического развития исламское движение и события, которые ассоциируются с ним, превратились в психологический феномен, порождающий осознанный и неосознанный, оправданный и неоправданный страх по поводу «исламской угрозы». Хотя большинство исследователей указывает на неоднородность исламского движения, при конкретном анализе исламские общественно-политические организации и террористические группы зачастую объединяются в одну массу без различения особенностей идеологии и практики таких организаций, без изучения природы как первых, так и вторых. Это приводит к поспешной, неосновательной характеристике исламского движения в качестве антидемократического, угрожающего политической стабильности в определенном регионе или во всем мире, само существование которого свидетельствует о фатальном «столкновении цивилизаций».

Серьезная борьба со злом терроризма невозможна без преодоления такого отождествления в сознании людей, в политической практике, без отказа от предвзятого отношения к арабским и вообще мусульманским странам, в том числе – Египту. Но необходимо признать, что это задачи чрезвычайно сложные, отягощенные целым рядом обстоятельств.

Наряду с применением силы против радикальных исламистов (жестокие полицейские рейды, суды военных трибуналов и т. п.), египетский режим пытался победить своих противников на идеологическом фронте. Для этого он стремился выглядеть более правоверным, чем исламские активисты.

Это способствовало созданию такой атмосферы в обществе, при которой оставалось все меньше возможностей модернизации духовной сферы, а наиболее консервативные религиозные деятели могли по своему усмотрению применять цензурные запреты против неугодных произведений искусства и литературы, устанавливать рамки для дискуссий о вере и т. д. С помощью этих и других репрессивных мер египетский режим заглушил голоса секуляристской интеллигенции и нерадикальных исламских активистов, которые могли быть важным противовесом экстремистской версии толкования «правильного» устройства общества. В результате радикальные члены исламского движения стали символизировать единственную реальную оппозицию.

Интернационализация исламского радикализма с новой силой побуждает разобраться в сущности проблемы и пристальнее вглядеться не только в биографии ставших широко известными персон, но и исследовать среду из которой эти люди происходят.

В этом смысле заслуживает внимания то, что среди непосредственных исполнителей последней террористической атаки в США было одиннадцать выходцев из Египта. Один из них – Мухаммед Атта, выпускник каирской средней школы имени Мустафы Камеля, получивший диплом специалиста городского планирования в Германии и, возможно, прошедший обучение и идеологическую обработку в тренировочном лагере организации Аль-Ка’ида (Танзым аль-каида). Правая рука главы этой организации Усамы бен Ладена – выходец из состоятельной египетской семьи доктор Айман аз-Завахири. Он – один из основателей группировки Джама‘ат аль-джихад. Айман аз-Завахири покинул Египет после трехлетнего тюремного заключения, которому он подвергся за участие в подготовке покушения на президента Садата.

С 1992 по 1997 годы джихадисты и более многочисленные активисты Исламской группы (Аль-Джама‘а аль-исламийа) предприняли попытки физически устранить президента Хосни Мубарака, премьер-министра ‘Атефа Сидки, двух министров правительства, атаковали видных общественных деятелей, полицейских, коптов и туристов. Эти и другие факты дают повод некоторым экспертам рассматривать Египет как страну, поддерживающую терроризм.