ОАЭ и Ближний Восток

При оценке численности сторонников оппозиционных партий с помощью электоральных результатов необходимо учитывать, что в выборах обычно принимает участие лишь небольшая часть лиц старше 18 лет, имеющих право голоса; по некоторым данным – менее 10% в Центральном Каире (2000 год) и от 40 до 50% по всей стране (1976–1995). Явка на выборы обеспечивается в основном за счет сельского населения. Далеко не все взрослые египтяне зарегистрированы в избирательных списках, которые составляет полиция, и в иные годы разница между количеством фамилий в этих списках и количеством потенциальных избирателей достигала 5–6 млн. человек.

Для большинства египтян партийная принадлежность кандидата не является определяющим фактором. Зачастую, как в случае с принадлежностью к НДП, она может лишь оттолкнуть избирателя. Поэтому кандидаты предпочитают использовать иные средства агитации, нежели декларирование политических задач. Кандидаты, идущие на выборы от малочисленных партий, в погоне за голосами могут давать любые обещания: например, обеспечить все египетские семьи жильем, освободить Иерусалим ит. п. В итоге кандидат-политик уступает на выборах кандидату – подателю насущных благ, а межпартийные баталии остаются вне поля зрения простого обывателя.

Это подтверждают и данные социологических наблюдений. Выборочный опрос 1991 года показал, что 80,3% египтян не интересуются деятельностью политических партий. В 1994 году 33% опрошенных ответили, что они вообще не имеют представления о существовании политических партий. Среди другой, более информированной части респондентов равнодушными к партийной деятельности оказались почти 65% и лишь 35% хотя бы немного ею интересовались. Еще одно полевое исследование, проведенное примерно в это же время, показало, что политические партии безразличны для 84% участвовавших в опросе .

Видимо, не случайно партии оппозиции не сообщают данные о численности своих рядов (если таковой учет вообще ведется), а для египетского электорального процесса начиная с 1987 года характерна тенденция к росту числа независимых кандидатов, которые, надо думать, действуя таким образом, учитывают политическую апатию населения. Все вышесказанное свидетельствует о слабости политических партий, о том, что они представляют собой скорее малочисленные группы, а также о неразвитости партийной системы в целом.

Таким образом, противоречивая и непоследовательная политическая либерализация, начатая Садатом и им же приостановленная, была зеркальным отражением столь же противоречивой и непоследовательной его попытки дерегулирования экономики. Президент Садат, а за ним и президент Мубарак были готовы пойти лишь на определенную степень демократизации, которая выразилась в создании института многопартийности, и в силу самой сущности режима не могли делегировать обществу и его сегментам больше реальных прав, чем это служило необходимым и достаточным условием для выживания самой системы, опирающейся на армию и полицейский аппарат.

Вместе с тем некоторые современные исследователи полагают, изучая тенденции развития законодательной ветви власти в Египте и других арабских странах, что ныне легитимность главы государства во многом определяется наличием и уровнем представительства оппозиции в парламенте: чем меньше в законодательной палате процентное число делегатов от оппозиции, тем менее легитимен и сам президент. Но существует и другая зависимость: степень влияния парламента обратно пропорциональна масштабам той власти, которую президент и правительство сосредоточили в своих руках.