ОАЭ и Ближний Восток

Рубрика: Египет

  • Биография Хосни Мубарака

    Биография Хосни Мубарака

     Хосни Мубарак родился 4 мая 1928 года в провинции Мануфия на севере страны, в семье инспектора министерства юстиции. По окончании средней школы, в 1947 году поступил в Египетскую военную академию и закончил ее через 18 месяцев, продолжив учебу в новой военно-воздушной академии. В 1950 году поступил в летные войска, вернулся в академию ВВС, где с 1952 по 1959 год вел преподавание. Затем был направлен в Советский Союз, где в течение года учился в Академии Генерального Штаба, освоив вождение истребителей советского производства. (Позднее, с февраля 1964 по апрель 1965 года проходил стажировку на Высших курсах Академии имени Фрунзе). В 1960 году он принимает командование эскадрильей самолетов типа ИЛ-28, а позже бригадой реактивных бомбардировщиков ТУ-16. Совершает неоднократные поездки в СССР, связанные с получением новых боевых машин. После «шестидневной войны» назначается начальником Каирской военно-воздушной академии (ноябрь 1967–1969); затем начальником штаба ВВС (1969–1972). За время службы в этом качестве Мубарак содействовал восстановлению авиации, почти утраченной в июне 1967 года, и полному ее переоснащению. В 1972 году становится главнокомандующим ВВС и заместителем военного министра, принимал активное участие в подготовке Октябрьской войны. За успешные действия авиации при штурме израильских укреплений на восточном берегу Суэцкого канала («линии Барлева») был удостоен тремя высшими военными наградами страны, произведен в генерал-лейтенанты, а в 1974 году получил маршальское звание. На следующий год был назначен Садатом на пост вице-президента и с 1979 года возглавил исполнительный комитет Национально-демократической партии.

     

  • Военные поставки в Египет

    Военные поставки в Египет

     С 1971 года советская сторона стала придерживать военные поставки в Египет. Одной, но не единственной причиной этого была низкая оценка боеспособности египетской армии со стороны советских военных специалистов и нежелание оснащать ее наступательным оружием. В этой связи в октябре 1971 года и в начале следующего состоялись визиты Садата в Москву, которые не принесли ему желаемых результатов. Правительство СССР взяло курс на «разрядку», настаивало на сокращении вооружений на Ближнем Востоке, решении палестинской проблемы на основании резолюции ООН  2 и т. д. В мае 1972 года в египетской прессе развернулась критика египетско-советского военного сотрудничества, в которой приняли участие бывшие «свободные офицеры», включая таких известных лиц, как Абдель Латиф аль-Багдади, Закария Мохи ад-Дин, Кемаль ад-Дин Хусейн и др. В середине июня Садат направил Брежневу официальное письмо, задав по пунктам вопросы, которые требовали прояснить будущее военной помощи, но внятного ответа не получил. Как результат, в июле 1972 года Египет принял решение о немедленной высылке советских специалистов. По одному из воспоминаний его помощников, Садат хотел, во-первых, продемонстрировать арабам свою независимость от СССР, с другой, – хотел развязать себе руки, готовя войну «за освобождение территорий» (Beattie K.J. Op. cit. – С. 123–124).

  • США и Египет

    США и Египет

     

     Первоначально с просьбами о поставках современной военной техники египетское правительство обращалось к США, и конкретно к госсекретарю Дж.Ф. Даллесу, который в 1953 году посетил Каир. Убедившись в том, что ввиду предстоящего вывода британских вооруженных сил с египетской территории американская администрация не заинтересована в усилении военного потенциала республики, Насер обратился за помощью к СССР и Чехословакии, а также к Польше. В сентябре 1955 года с этими странами были подписаны протоколы о поставках вооружения в обмен на рис и хлопок. Тем самым было положено начало длительному вовлечению Советского Союза в египетское военное строительство. Однако вопреки бытующему мнению, СССР скорее сдерживал, чем поощрял воинственные планы Насера, рассматривая ОАР как стратегического союзника в холодной войне.

     

     Развивая североафриканское направление своей политики, Насер в 1954–1955 годах входит в острый конфликт с будущим президентом Туниса, обвинив Бургибу в прислужничестве империализму, когда тот приостановил партизанскую войну на территории своей страны, взяв курс на достижение мирного соглашения с Францией по вопросу о ликвидации режима протектората. Осенью 1955 года, в период действия в Тунисе переходного режима внутренней автономии, Насер безуспешно пытается поддержать внутрипартийных противников Бургибы, которые затем нашли убежище в Каире. Заочная полемика между Насером и Бургибой, не разделявшим идеи панарабизма, продолжалась и после 20 марта 1956 года, когда Тунис получил независимость. Хотя следующий вопрос остался темным, но факты таковы, что тунисское правительство представило доказательство об участии египетских агентов в покушении на Бургибу в 1958 году, за чем последовал разрыв дипломатических отношений между двумя странами. Этот пример лишний раз показывает стремление Каира любыми средствами обеспечить свое региональное влияние, поддерживая за рубежом пронасеровские группировки.

     

     Анвар Садат (1918–1981) – сын мелкого служащего и одной из его нескольких жен, суданки по происхождению, до шести лет жил в небольшой деревне провинции Мануфия в Дельте, там же учился грамоте в куттабе – школе при мечети; потом переехал к отцу и его большой семье в Каир. В 1937 году был зачислен в Египетскую военную академию благодаря протекции некоего Ибрагима Хейри-паши, секретаря военного министра, в чей дом дверь для него раскрылась благодаря английскому доктору, с которым отец Садата когда-то работал переводчиком в Судане. (Начиная с 1936 года был отменен имущественный ценз для поступления в кадеты, но требовалась рекомендация какого-нибудь лица, известного при дворе). Смолоду Садат стремился водить знакомство с людьми из высшего общества, хотя его дружеские связи были самыми разнообразными, а сам он порой оказывался в нужде, зарабатывая на хлеб случайными профессиями. В годы президентства Садат любил подчеркивать свои народные корни и даже выдвинул тезис, что они с Насером якобы символизировали собой в революции союз «феллаха и горожанина».

     

     Никто из биографов президента не обошел вниманием то обстоятельство, что, закончив по сокращенной программе, за девять месяцев, военную академию в 1938 году (слушателей срочно призывали в армию), лейтенант Садат втянулся в волну симпатий к державам «оси». Его приключения и аресты до вступления в организацию «Свободные офицеры» были связаны с обвинением в шпионаже в пользу немцев, за что в 1942 году Садат был отправлен в концентрационный лагерь (совершил побег в 1944 году), а позднее – с косвенной причастностью к покушениям на видных лидеров партии Вафд. Последнее стоило Садату двух с половиной лет тюрьмы (1946–1948), в том числе пребывания в одиночной камере, после чего он был оправдан. Между тем свое поклонение перед Гитлером он не скрывал и позже. Например, в 195З году Садат писал в журнале «Аль-Мусаввар», затеявшем публикацию воображаемых посланий фюреру: «Я всем сердцем восхищаюсь Вами! Хотя кажетесь побежденным, на самом деле Вы – победитель. Вам-таки удалось посеять рознь между этим стариком Черчиллем и его союзниками, детьми Сатаны…Не станет удивительным, если Вы вновь появитесь в Германии или новый Гитлер придет Вас заменить» (Цит. по: Beattie K.J. Op.cit. – С. 27). Полагают, что вступление Садата в организацию «Свободные офицеры» состоялось не раньше 1951 года, когда он хлопотами высокопоставленного знакомого был вторично (с 15 января 1950 года) принят в армию и отправлен связистом на Синай. Многие авторы считали, что Садат параллельно с обществом «Свободные офицеры» состоял в тайной организации «Железная гвардия», которую создала королевская агентура, используя ее против вафдистов, и вплоть до переворота 1952 года вел двойную игру. Этот факт остался, впрочем, в области подозрений. Оба будущих президента, Насер и Садат, познакомились друг с другом в военном гарнизоне на станции Манкабад в Верхнем Египте, куда оба получили первое назначение в 1938 году, в дальнейшем их контакты развивались с перерывами. Что касается хронологии создания и численного состава организации «Свободные офицеры», то даже спустя десятилетия (и несмотря на наличие мемуаров нескольких участников) в этом остается много неясного, так как общая структура и количество подпольных ячеек были известны только двум людям – Насеру и Амеру.

     Смерть Насера наступила к вечеру 28 сентября 1970 года, едва он вернулся домой с проводов кувейтской делегации, которая покидала Каир после межарабского совещания, созванного для прекращения вооруженного конфликта в Иордании. В ходе сентябрьских столкновений между частями королевской армии и бойцами Палестинского движения сопротивления (ПДС) погибло, по некоторым сведениям, около 20 тыс., а ранено было 100 тыс. человек (к июлю 1971 года вооруженные силы Иордании окончательно ликвидировали на восточном берегу базы палестинских отрядов). Психологическое впечатление было таково, что сердце Насера не выдержало трагических событий, которые грозили свести на нет его многолетние личные усилия в палестинском вопросе. Что касается здоровья президента, то оно пошатнулось еще после «шестидневной» войны 1967 года. В его глазах, пишут общавшиеся с ним люди, затаилась тоска, а в походке появилась особенная тяжесть. В сентябре 1969 года он перенес инфаркт и в последний период своей жизни был вынужден часто покидать Каир, жил на загородной вилле, без огласки приезжал на лечение в Москву. Похороны Насера в Каире, куда прибыли многие главы государств, сопровождались невиданным стечением народа и настроением отчаяния, охватившим миллионную толпу.

     

  • СССР и Египет

    СССР и Египет

     С 1971 года советская сторона стала придерживать военные поставки в Египет. Одной, но не единственной причиной этого была низкая оценка боеспособности египетской армии со стороны советских военных специалистов и нежелание оснащать ее наступательным оружием. В этой связи в октябре 1971 года и в начале следующего состоялись визиты Садата в Москву, которые не принесли ему желаемых результатов. Правительство СССР взяло курс на «разрядку», настаивало на сокращении вооружений на Ближнем Востоке, решении палестинской проблемы на основании резолюции ООН  2 и т. д. В мае 1972 года в египетской прессе развернулась критика египетско-советского военного сотрудничества, в которой приняли участие бывшие «свободные офицеры», включая таких известных лиц, как Абдель Латиф аль-Багдади, Закария Мохи ад-Дин, Кемаль ад-Дин Хусейн и др. В середине июня Садат направил Брежневу официальное письмо, задав по пунктам вопросы, которые требовали прояснить будущее военной помощи, но внятного ответа не получил. Как результат, в июле 1972 года Египет принял решение о немедленной высылке советских специалистов. По одному из воспоминаний его помощников, Садат хотел, во-первых, продемонстрировать арабам свою независимость от СССР, с другой, – хотел развязать себе руки, готовя войну «за освобождение территорий» (Beattie K.J. Op. cit. – С. 123–124).

     Хосни Мубарак родился 4 мая 1928 года в провинции Мануфия на севере страны, в семье инспектора министерства юстиции. По окончании средней школы, в 1947 году поступил в Египетскую военную академию и закончил ее через 18 месяцев, продолжив учебу в новой военно-

     

     

     

     

  • Политические разборки в Египте

    Политические разборки в Египте

     Никто из биографов президента не обошел вниманием то обстоятельство, что, закончив по сокращенной программе, за девять месяцев, военную академию в 1938 году (слушателей срочно призывали в армию), лейтенант Садат втянулся в волну симпатий к державам «оси». Его приключения и аресты до вступления в организацию «Свободные офицеры» были связаны с обвинением в шпионаже в пользу немцев, за что в 1942 году Садат был отправлен в концентрационный лагерь (совершил побег в 1944 году), а позднее – с косвенной причастностью к покушениям на видных лидеров партии Вафд. Последнее стоило Садату двух с половиной лет тюрьмы (1946–1948), в том числе пребывания в одиночной камере, после чего он был оправдан. Между тем свое поклонение перед Гитлером он не скрывал и позже. Например, в 195З году Садат писал в журнале «Аль-Мусаввар», затеявшем публикацию воображаемых посланий фюреру: «Я всем сердцем восхищаюсь Вами! Хотя кажетесь побежденным, на самом деле Вы – победитель. Вам-таки удалось посеять рознь между этим стариком Черчиллем и его союзниками, детьми Сатаны…Не станет удивительным, если Вы вновь появитесь в Германии или новый Гитлер придет Вас заменить» (Цит. по: Beattie K.J. Op.cit. – С. 27). Полагают, что вступление Садата в организацию «Свободные офицеры» состоялось не раньше 1951 года, когда он хлопотами высокопоставленного знакомого был вторично (с 15 января 1950 года) принят в армию и отправлен связистом на Синай. Многие авторы считали, что Садат параллельно с обществом «Свободные офицеры» состоял в тайной организации «Железная гвардия», которую создала королевская агентура, используя ее против вафдистов, и вплоть до переворота 1952 года вел двойную игру. Этот факт остался, впрочем, в области подозрений. Оба будущих президента, Насер и Садат, познакомились друг с другом в военном гарнизоне на станции Манкабад в Верхнем Египте, куда оба получили первое назначение в 1938 году, в дальнейшем их контакты развивались с перерывами. Что касается хронологии создания и численного состава организации «Свободные офицеры», то даже спустя десятилетия (и несмотря на наличие мемуаров нескольких участников) в этом остается много неясного, так как общая структура и количество подпольных ячеек были известны только двум людям – Насеру и Амеру.

     Смерть Насера наступила к вечеру 28 сентября 1970 года, едва он вернулся домой с проводов кувейтской делегации, которая покидала Каир после межарабского совещания, созванного для прекращения вооруженного конфликта в Иордании. В ходе сентябрьских столкновений между частями королевской армии и бойцами Палестинского движения сопротивления (ПДС) погибло, по некоторым сведениям, около 20 тыс., а ранено было 100 тыс. человек (к июлю 1971 года вооруженные силы Иордании окончательно ликвидировали на восточном берегу базы палестинских отрядов). Психологическое впечатление было таково, что сердце Насера не выдержало трагических событий, которые грозили свести на нет его многолетние личные усилия в палестинском вопросе. Что касается здоровья президента, то оно пошатнулось еще после «шестидневной» войны 1967 года. В его глазах, пишут общавшиеся с ним люди, затаилась тоска, а в походке появилась особенная тяжесть. В сентябре 1969 года он перенес инфаркт и в последний период своей жизни был вынужден часто покидать Каир, жил на загородной вилле, без огласки приезжал на лечение в Москву. Похороны Насера в Каире, куда прибыли многие главы государств, сопровождались невиданным стечением народа и настроением отчаяния, охватившим миллионную толпу.

  • Международные СМИ в Египте

    Международные СМИ в Египте

    Если бы не вмешательство международных СМИ, то порядок, установленный исламистами в крупном столичном квартале, можно было бы терпеть и дальше. Ведь он не противоречил общей модели патерналистского подхода к управлению страной. Это был один из кругов общественной организации: там спокойно и тихо существовали социальные маргиналы, половина из них – беглецы с юга, приехавшие в столицу за счастьем, которого нет. «Государство в государстве» – лишь один, явный пример удобного для властей способа организации тех, кого само оно напрямую контролировать не может. Поэтому не вызывает удивления пассивность избирателей, проявляемая ими на парламентских выборах и на президентском референдуме.

    Государство, во всяком случае нынешняя власть, в этом не виновата. Как удовлетворить большинство (всех – невозможно) и выбрать правильную стратегию реформ? Наверное, если бы это было возможно, власти провели для каждой социальной группы отдельную программу реформ: для одних приватизацию, для других – национализацию, для третьих – реформы строго по Корану.

    Некоторые выводы. Государственная доминанта в экономике Египта находит свое отражение в политической жизни. Государство удерживает над ней контроль. Однако, несмотря на наличие легальной (системной) оппозиции, значительной степени свободы слова, реальным политическим противовесом и потенциальной контрэлитой в Египте является исламское политическое движение. Изучение идеологии, политической стратегии, методов и результатов деятельности представителей исламского движения в Египте позволяет точнее представить степень его неоднородности. Наиболее известная организация – ассоциация «Братья-мусульмане» – не представляет собой источник терроризма и угрозу национальной безопасности. Потенциальную угрозу дестабилизации общественного порядка и экономического развития несет собой глубоко законспирированная деятельность мелких вооруженных групп, возникающих спонтанно, часто в результате идеологических противоречий внутри более крупных групп радикального крыла исламского движения.

    Реагирование на эти реальные и мнимые угрозы остается задачей государства, несмотря на то, что оно еще в 1997 году заявило о победе над террористами. Другим направлением деятельности государственных органов является ограничение доступа представителей исламского движения на политическое поле: в парламент, в профессиональные ассоциации и профсоюзы, к средствам массовой информации.

    Прослеживается определенная эволюция: если в начале 1980-х годов «Братья-мусульмане» использовали предвыборные альянсы с известными крупными партиями, даже с традиционно светскими вафдистами для завоевания своего представительства в парламенте, то в 1995 и 2000 годах основной формой их участия в предвыборных кампаниях стало вынужденное выдвижение кандидатов по категории «независимых». В 2001 году исламское движение перешло к тактике участия на выборах в руководство профессиональных ассоциаций совместно с другими политическими силами на основе программы сторонников исламского пути. Кандидаты от исламского движения, участвующие в выборах (как в Народное собрание, так и в профессиональные ассоциации) получают всестороннюю поддержку со стороны ассоциации «Братья-мусульмане», которая обладает высоким мобилизационным потенциалом, отличается слаженной организацией и эффективной работой среди населения.

    Наконец, ныне действующая египетская конституция представляет собой образец смешения идеологических установок и организационных принципов, восходящих к разным тенденциям прошлых лет. Нынешнюю исполнительную ветвь власти устраивает эклектизм основного закона. Рамки конституции обеспечивают президенту центральное место в политическом и государственном механизме АРЕ и самые широкие личные полномочия, усиленные действующим законом о чрезвычайном положении. Уклоняясь от вопроса о поправках к конституции или о принятии новой конституции, исполнительная власть имеет возможность маневрировать и готова при необходимости изменять существующие законодательные акты для сохранения контроля за политическим развитием египетского общества и для влияния на духовную сферу.

     

     

     Первоначально с просьбами о поставках современной военной техники египетское правительство обращалось к США, и конкретно к госсекретарю Дж.Ф. Даллесу, который в 1953 году посетил Каир. Убедившись в том, что ввиду предстоящего вывода британских вооруженных сил с египетской территории американская администрация не заинтересована в усилении военного потенциала республики, Насер обратился за помощью к СССР и Чехословакии, а также к Польше. В сентябре 1955 года с этими странами были подписаны протоколы о поставках вооружения в обмен на рис и хлопок. Тем самым было положено начало длительному вовлечению Советского Союза в египетское военное строительство. Однако вопреки бытующему мнению, СССР скорее сдерживал, чем поощрял воинственные планы Насера, рассматривая ОАР как стратегического союзника в холодной войне.

     

     Развивая североафриканское направление своей политики, Насер в 1954–1955 годах входит в острый конфликт с будущим президентом Туниса, обвинив Бургибу в прислужничестве империализму, когда тот приостановил партизанскую войну на территории своей страны, взяв курс на достижение мирного соглашения с Францией по вопросу о ликвидации режима протектората. Осенью 1955 года, в период действия в Тунисе переходного режима внутренней автономии, Насер безуспешно пытается поддержать внутрипартийных противников Бургибы, которые затем нашли убежище в Каире. Заочная полемика между Насером и Бургибой, не разделявшим идеи панарабизма, продолжалась и после 20 марта 1956 года, когда Тунис получил независимость. Хотя следующий вопрос остался темным, но факты таковы, что тунисское правительство представило доказательство об участии египетских агентов в покушении на Бургибу в 1958 году, за чем последовал разрыв дипломатических отношений между двумя странами. Этот пример лишний раз показывает стремление Каира любыми средствами обеспечить свое региональное влияние, поддерживая за рубежом пронасеровские группировки.

     

     Анвар Садат (1918–1981) – сын мелкого служащего и одной из его нескольких жен, суданки по происхождению, до шести лет жил в небольшой деревне провинции Мануфия в Дельте, там же учился грамоте в куттабе – школе при мечети; потом переехал к отцу и его большой семье в Каир. В 1937 году был зачислен в Египетскую военную академию благодаря протекции некоего Ибрагима Хейри-паши, секретаря военного министра, в чей дом дверь для него раскрылась благодаря английскому доктору, с которым отец Садата когда-то работал переводчиком в Судане. (Начиная с 1936 года был отменен имущественный ценз для поступления в кадеты, но требовалась рекомендация какого-нибудь лица, известного при дворе). Смолоду Садат стремился водить знакомство с людьми из высшего общества, хотя его дружеские связи были самыми разнообразными, а сам он порой оказывался в нужде, зарабатывая на хлеб случайными профессиями. В годы президентства Садат любил подчеркивать свои народные корни и даже выдвинул тезис, что они с Насером якобы символизировали собой в революции союз «феллаха и горожанина».

  • Смирение Египта

    Смирение Египта

    Если представить себе, какой гражданин более всего по душе египетскому государству, то самыми ценными качествами такого гражданина окажутся спокойствие и смирение. Далеко не всем он может быть доволен, но пусть он доверяет своему правительству. Неважно его социальное положение, но важно, что это усердный рабочий, прилежный чиновник, дисциплинированный офицер, порядочный торговец, расторопный бизнесмен, лояльный депутат парламента. Он тот, кто согласен на социальный контракт, предлагаемый ему государством, он не спорит с ним, не выступает со своей инициативой. Казалось бы, что тут нового? Таких государств много, авторитаризм, управляемая демократия – не новость. И все же есть что-то особенное в объекте нашего, так сказать, «case study».

    Индивидуумам и группам египетского общества тесно в принудительно навязываемых рамках. Кто-то желает установить исламский порядок, другие стоят за порядок светский, но отвечающий национальному духу, третьи – за светский на западный манер. До поры до времени власть терпит эти группы и пытается ими управлять, делая уступки и вызывая при этом болезненную реакцию у сторонников других «путей». В нужный момент она сталкивает идеологических оппонентов друг с другом (например, исламистов с насеристами). Но правительство готово играть в эту игру лишь до тех пор, пока не видит в имеющихся альтернативах реальной мобилизационной силы и пока оппозиционные политические лидеры не переходят «разумных» границ. Если они начинают исследовать чувствительные и противоречивые общественные проблемы и предавать полученные результаты огласке (как сделал Саад ад-Дин Ибрахим и его научный Центр имени Ибн Халдуна), или если они открыто заявляют западным корреспондентам о том, что независимы от центрального правительства (как заявлял Шейх Габер), то власти считают себя вправе отвечать силой. Наказаны и те, кто покушался на жизнь туристов или полицейских, и те, кто утверждал, что «ислам – это решение». Ученый-социолог получает семь лет тюрьмы, а социальная антропология называется лженаукой и отныне приравнивается к подрывной деятельности.

    Са‘ад ад-Дин Ибрахим, профессор Американского университета в Каире и директор Центра имени Ибн Халдуна, – ученый с международной известностью. Его труды об исламистах, коптах, маргинальных слоях общества занимают видное место, переиздавались за рубежом. Накануне последних парламентских выборов он предстал в качестве обвиняемого на громком судебном процессе, продолжавшемся с июня 2000 по май 2001 года. С.Ибрахим был приговорен к семи годам заключения по обвинению в злоупотреблении финансовыми средствами возглавляемого им независимого исследовательского общества, в подделке избирательных бюллетеней, в нарушении порядка получения иностранных грантов, а главное – в том, что он, очернив образ страны, «возвел хулу на Египет». На процессе судили лично С. Ибрахима и его коллег, но доминирующим мотивом в обвинениях было определение самой социальной антропологии как «лженауки» и шпионской деятельности.

    «Государство в государстве» не один год существовало в Мунире аль-Гарбийа, части каирского района Имбаба, находящейся неподалеку от президентского дворца, по другую сторону реки Нил. Власти знали, что этот городской район площадью в 21 кв. км им не подконтролен, полицейские не заходили в него, потому что их туда не пускали. Местный теократический «государь» Шейх Габер и его окружение, состоящее из испытавших духовное возрождение бывших наркоторговцев и уличных бандитов, собирало налоги, устанавливало собственную версию исламского порядка и закона. Но как только этот лидер заговорил публично, дав интервью журналу «Newsweek» (кстати, в этом журнале иногда публикуется и президент Мубарак) и обратившись к зрителям телеканала «CNN», власти не смогли стерпеть позора и направили четырнадцать тысяч солдат и сто единиц боевой техники для «восстановления конституционного порядка» в непокорной Имбабе.

  • Временная администрация в Египте

    Временная администрация в Египте

    Введя временную администрацию в профессиональных ассоциациях и отложив на несколько лет выборы в них, режим запер в тюрьмы многих активистов исламского движения, которые готовились участвовать в предвыборной борьбе за парламентские места. Новый этап, ознаменовавшийся успехом семнадцати «братьев» на выборах в Народное собрание в ноябре 2000 года и победой «национального списка», сформированного «Братьями-мусульманами» на выборах в руководство Ассоциации адвокатов в феврале 2001 года, может предвещать их возврат к политической жизни. Бывший председатель Ассоциации врачей, в прошлом – депутат Народного собрания и известный «брат» ‘Исам аль-‘Ариан считает, что на дальнейшее развитие ситуации будут влиять «четыре основных соперничающих фактора»:

    (1) Правящая Национально-демократическая партия президента Мубарака и ее союзники, «деятельность которых направляется и координируется египетскими спецслужбами». По мнению аль-‘Ариана, «у этой категории политических попутчиков, наделенной сильным административным ресурсом, нет ни общей программы, ни цели, за исключением одной – встать на пути у исламских деятелей на выборах и ограничить их влияние». (2) Исламское движение – наиболее организованная и пользующаяся наибольшей народной поддержкой организация, имеющая богатый пятнадцатилетний опыт работы в профсоюзных организациях…. (3) Другие оппозиционные силы не представляют серьезной самостоятельной силы и в связи с этим вынуждены координировать свои действия с исламским движением или правящей партией. (4) Не объединенные между собой единой программой независимые кандидаты делят оставшиеся в списках места.

    ‘Исам аль-‘Арьян констатирует, что в настоящее время «отсутствует сила, способная составить конкуренцию» в профессиональных ассоциациях «сторонникам исламского пути», однако «возникновение новых реалий в условиях глобализации экономики и связанных с ней явлений в значительной степени осложнит их деятельность».

    Сторонники исламского движения в профессиональных ассоциациях с 2001 года изменили тактику своих действий. Смысл такого перехода заключается в совместном участии в выборах с представителями легальной оппозиции и проправительственных кругов на основе программы сторонников исламского пути, которая, в соответствии с замыслом авторов этого маневра, должна стать общей для всех активистов профессиональных ассоциаций.

    Одновременно влиятельные фигуры исламского движения дают понять, что готовы вести «конструктивный диалог с властью для определения рамок будущей деятельности, чтобы избежать административного давления» на профессиональные ассоциации «и приостановки их деятельности».

    Сам факт состоявшихся выборов совета гильдии адвокатов свидетельствует о том, что властям пришлось понять: вместо тотального запрета популярного движения выгоднее предоставить его активистам ограниченное и контролируемое поле легальной деятельности. Не стоит забывать, однако, что любые попытки управлять исламским движением крайне опасны – хотя бы уже по той логике, на которую указывал Ф. Ницше: если ты вглядываешься в пропасть, то пропасть тоже вглядывается в тебя.

  • Профсоюзы Египта

    Профсоюзы Египта

    В целом будет справедливо рассматривать современные рабочие профсоюзы Египта (в отличие от профессиональных ассоциаций) как вотчину государства, контролируемую членами Национально-демократической партии, которые стоят на страже интересов власти, а взамен рассчитывают на укрепление своего личного влияния в обществе, а также на рост личного благосостояния по мере продвижения внутри партийной структуры. Такое же мнение о политике ЕФТ высказано в докладе Госдепартамента США, посвященном экономическому положению Египта. «Египетская федерация труда поддерживает тесные связи с правящей Национально-демократической партией, – говорится в докладе, – и хотя руководство ЕФТ утверждает, что активно защищает интересы рабочих, в целом оно старается не допустить любых форм выступлений против политики правительства».

    Члены НДП в руководстве федерации рабочих профсоюзов побуждают рабочих и служащих голосовать за себя или за своих партийных боссов во время выборов в Народное собрание. Использование профсоюзов как инструмента в достижении личных целей членами НДП, с одной стороны, лишает реального содержания профсоюзную жизнь и составляет резкий контраст по сравнению с поведением, которое демонстрируют представители «Братьев-мусульман» в профессиональных ассоциациях. С другой стороны, это же является одной из причин серьезного кризиса самой партии власти, которая существует как «совокупность действий» режима и которая «не является полноценной политической партией с самостоятельной позицией и определенной социальной базой».

    При социально-экономических условиях, существующих в египетский «переходный период», рабочего человека трудно привлечь лозунгами рыночной экономики. Но необходимость использовать какую-либо идеологию, которую можно противопоставить исламисткой да‘уа, вынуждает египетские власти прибегать к привычным заверениям о том, что президент и правительство привержены принципу социальной справедливости, и разрабатывать законы, по своему содержанию не многим отличающиеся от действующих законов, принятых еще при арабском социализме. Допустить представителей исламского крыла в руководство профсоюзами означало бы создать большую угрозу стабильности режима, и власти всерьез намерены не дать им не малейшего шанса возглавить рабочее движение. Тем не менее если неэффективность профсоюзов как защитников интересов трудящихся будет все более очевидной, то люди все чаще станут искать решение своих проблем в неправительственных организациях, многие из которых организованы и управляются членами исламского движения.

    На публичной арене Аль-Азхара оппозиционные шейхи (нечто вроде «независимых факихов средневековья») выступают по ряду вопросов с критикой правительства, а также против позиций официального «духовенства», которое санкционирует и одобряет (фетва) такие шаги, как, например, заключение мира с Израилем в 1979 году или встреча шейха Мухаммеда Саида Тантави, возглавляющего (с 1996 г.) Высший совет мечети Аль-Азхар (аль-устаз аль-акбар, шейх аль-джами‘а аль-азхар) с главным раввином израильских евреев-ашкенази Исраэлем Мейр Лау в декабре 1997 года. Выступления по таким вопросам, как интифада против Израиля, оппозиция Америке как оплоту мирового зла, находят живой отклик у массы верующих египтян. Это является своеобразной легитимацией оппозиционных шейхов, которые используют ее для того, чтобы внушать умме правильное отношение и к другим вопросам: религиозным, нравственным, бытовым, политическим.

    Сходным образом действуют, дабы заявить о себе и привлечь внимание, депутаты Народного собрания от «Братьев-мусульман». Примечательно, что, вопреки ожидавшейся от них постановки кардинальных политических проблем, они выступают по очень конкретным темам, порой даже мелким. Но эффект в обществе от подобных выступлений оказывается настолько заметным, что зарубежным обозревателям, анализирующим египетскую социально-политическую жизнь, приходится удивляться. Возвращение «Братьев-мусульман» в парламент и профессиональные ассоциации указывает на происходящую легитимацию их движения. И даже тот относительно скромный успех, которого они достигли в 2000 году, получив 17 мест (3,7%) в парламенте (хотя в 1995 году у них было всего 1 место), создал новый расклад сил на политической карте Египта.

    В отличие от ряда неправительственных организаций мечеть Аль-Азхар и другие мечети, а также коптская церковь не получают никакой финансовой поддержки от правительственных организаций и фондов западных стран. Значительные средства поступают к ним от мусульман и коптов, живущих в Египте и за границей. Коптские организации (включая церковь) получают помощь от коптов, эмигрировавших на Запад, а исламские – от египетских мусульман, живущих в странах Персидского залива, и частично от правительств этих стран. Египетские организации, вовлеченные в какой-либо вид религиозной деятельности, не входят в список тех, кому направляется американская помощь.

    Американское агентство USAID (United Sates Agency for International Development), задачей которого является поддержка институтов гражданского общества, считает, что к таковым относятся независимые от правительства организации, действующие вне политической сферы на общенациональном или местном уровне. Египетские профессиональные ассоциации, профсоюзы и политические партии также не получают помощи от USAID. Позиция агентства по вопросу о профессиональных ассоциациях, скорее всего, объясняется представлением ответственных американских чиновников о том, что гражданское общество отличается от так называемого «политического общества» и что организации, составляющие гражданское общество (civic action groups), не должны заниматься политикой (прерогатива political parties).

    Однако в Египте и некоторых других арабских странах, где власти существенно ограничивают права граждан, лидеры и активисты профессиональных ассоциаций и профсоюзов рассматривают политическую деятельность в качестве средства борьбы за снятие правительственных санкций. Политизация институтов гражданского общества во многом является продуктом ограничений на политическую деятельность на формальной политической арене, где действуют партии, парламент ит. д. Поэтому не удивительно, что ассоциация «Братья-мусульмане», до сих пор не имеющая легального статуса, использует профессиональные ассоциации как свой политический форпост.

    Как отмечает Мустафа Камель аль-Саид, «возможно, для USAID вина профессиональных ассоциаций заключается не в их политической деятельности, а в том, что они вовлечены в плохую политику. США рассматривают их как союзников исламистов, их позиция в отношении актов терроризма неоднозначна, они с недоверием и враждебностью смотрят на американские усилия по разрешению палестино-израильского конфликта». Сами эти организации мотивируют свою позицию тем, что, по их мнению, «предлагаемые условия урегулирования несправедливы».

    Как уже отмечалось выше, многие египтяне также сомневаются в приверженности «Братьев-мусульман» и профессиональных ассоциаций, которые они контролируют, принципам гражданских свобод. Высказываются серьезные сомнения в том, что «умеренные» исламисты отличаются от «радикальных» исламистов. Аналогичные сомнения, впрочем, можно высказать и в отношении властей, нарушающих права граждан и использующих близкие к практике террора методы борьбы с противниками.

    В условиях массовой бедности и коллективного страха перед будущим критика исламистов по адресу существующего режима, скорее всего, будет оставаться легитимной в глазах значительной части населения, тем более, что она представляет сторону, принуждаемую подчиняться, «собаку, побежденную в драке», на стороне которой «правосудие находится всегда лишь теоретически». Действительно, кроме обещаний хорошей жизни для всех в исламской умме, представители религиозного движения в Египте не выдвинули ничего, что могло бы доказать их историческую ответственность.

    То, что они сумели предложить обществу в форме социальной помощи, вызывает доверие к ним, но не более того. Единственный пока что пример, на котором можно было проверить преимущества «исламской экономики», – это роль исламистов, которую они играли в финансовом секторе до тех пор, пока деятельность исламских банков не была резко ограничена.

  • Ассоциация адвокатов Египта

    Ассоциация адвокатов Египта

    Впервые заняв места в руководстве Ассоциации адвокатов в середине восьмидесятых годов, «братья-мусульмане» умело использовали глубокие противоречия внутри Ассоциации и выступили инициаторами введения целого ряда дополнительных льгот для ее членов. Они открыли летние лагеря на морских курортах, где преподавали молодым адвокатам основы религиозной философии и собственную идеологию. Они предоставляли офисные помещения для выпускников юридических факультетов, у которых не хватало средств, чтобы арендовать их самостоятельно; открыли двенадцать клубов в различных провинциях страны; способствовали повышению заработной платы; для адвокатов, не имеющих автомобилей, организовали бесплатный челночный транспорт между отдаленными друг от друга судебными учреждениями Каира. Победа восемнадцати «братьев» на выборах в совет Ассоциации адвокатов в сентябре 1992 года была ожидаемым и знаковым событием – насеристы, коммунисты, члены НДП и Нового Вафда, последние сорок лет до этого управлявшие самой старой и самой близкой к политике ассоциацией, проиграли.

    Изменение руководящего состава профессиональных организаций в пользу исламистов происходило в конце 1980-х – начале 90-х годов на фоне активизации вооруженных исламских групп в Верхнем Египте. Находя укрытие в зарослях тростника, боевики во время своих вылазок почти ежедневно убивали полицейских в Асьюте, Сохаге и Кене, несколько раз атаковали поезда, туристические автобусы, а также прогулочные корабли на Ниле, поставив под угрозу трехмиллиардную прибыль Египта от туристического бизнеса. Ряд громких терактов, включая неудачное нападение в ноябре 1993 года на премьер-министра ‘Атефа Сидки, был совершен в Каире. Для «осажденного» правительства деятельность членов исламского движения в профессиональных ассоциациях была незначительным раздражителем по сравнению с угрозой, исходившей от террористов. Однако в конце концов своими вызывающими действиями «Братья-мусульмане» навлекли на себя немилость властей.

    В октябре 1992 года землетрясение в Каире разрушило множество плохо построенных домов и погубило более 500 человек. В ликвидации последствий землетрясения наибольшую активность проявили профессиональные ассоциации, руководимые членами «Братьев-мусульман». Ассоциация врачей создала палаточные лагеря для оказания медицинской помощи и предоставления временного жилья пострадавшим в таких бедных районах, как Сейида Зейнаб, раздавала людям еду, выделила денежные пособия семьям погибших и раненых. Ассоциация инженеров организовала инспекционные бригады для проверки технического состояния домов, жители которых боялись возвращаться в свои жилища, и выделяла средства для ремонта.

    По сравнению с неустанной работой исламских бригад и организаций специальные государственные комитеты и комиссии выглядели особенно медлительными. Их работа отличалась типичным бюрократизмом, доходящим до абсурда: иногда людей, потерявших удостоверение личности (битака шахсийа), не пускали обратно в их дома. Западная пресса подробно информировала о том, как ликвидируются последствия землетрясения. Некоторые репортажи были озаглавлены в духе лозунга «Ислам – это решение», а председатель Ассоциации врачей «брат» ‘Исам аль-‘Арьян стал постоянным гостем на Би-Би-Си. Спустя несколько дней власти ликвидировали палаточные лагеря и распорядились о переводе всех выделенных ассоциациями средств в фонд управляемого правительством Общества Красного полумесяца.

    Опираясь на твердую поддержку своих членов и растущую популярность среди населения, представители исламского движения обратились к публичному обсуждению внешнеполитических проблем. Ранее, в 1991 году, Ассоциация инженеров выступала против участия Египта в антииракской коалиции во главе с США. Теперь ассоциации адвокатов, врачей и инженеров организовали комитеты для сбора денег боснийским беженцам и провели несколько демонстраций в поддержку братьев по вере. По инициативе ассоциаций был проведен ряд конференций и семинаров, осуждавших мирные соглашения, заключенные в 1993 году между Израилем и Организацией освобождения Палестины. Это соглашение было крайне важно для президента Мубарака, который собирался стать главным региональным посредником на ближневосточных переговорах, что должно было позволить Египту, озабоченному проблемой лидерства в арабском мире, утвердить свою ведущую роль.

    Представляется, что Мубарак был весьма встревожен тем, что профессиональные ассоциации начали действовать как политические партии и, более того, – как вероятная альтернатива его правительству. «Братья-мусульмане», уже контролировавшие значительное число мест в руководстве профессиональных ассоциаций и чувствовавшие себя там как никогда уверенно, начали распространять свою деятельность за организационные рамки профсоюзов. Они провели несколько конференций по поводу нарушения прав человека в египетских тюрьмах. Оказали серьезную помощь людям, пострадавшим от землетрясения, что произвело должное впечатление во всех кругах египетского общества и за рубежом. Стали предпринимать попытки оказать влияние на внешнюю политику Египта.

    Победа на выборах в ассоциациях пришла к исламистам слишком быстро, легко, и, как считает американская исследовательница Дженив Абдо, они даже «не полностью осознавали, сколь тревожны те сигналы, которые … посылали» властям. Участник событий 1993 года, бывший ассистент генерального секретаря Ассоциации инженеров «брат» Абу аль-‘Аля Магди признался: «Мы управляли ассоциациями, как политическими партиями. Мы никогда не собирались этого делать. Просто так получилось».

    16 февраля 1993 года Народное собрание АРЕ приняло подготовленный правительством закон  0 «Об обеспечении демократии внутри профессиональных ассоциаций». Согласно этому закону, выборы в профессиональных ассоциациях передавались под контроль судов (статья 3), что, как казалось правительству, обеспечивало более эффективный контроль за избирательным процессом. Главным новшеством стало то, что отныне для признания выборов состоявшимися требовалось обязательное участие в них не менее 50% членов ассоциации от числа имеющих право голоса. В случае повторного голосования – участие по крайней мере одной трети зарегистрированных избирателей (статья 2).

    Однако, как показали выборы в руководство Ассоциации инженеров и Ассоциации врачей, состоявшиеся в 1994 и 1995 годах, условие об обязательной 50 – явке соблюдается, а представители исламского движения все равно выигрывают выборы и занимают большинство мест. Тогда власти прибегли к введению внешнего управления в ряде ассоциаций, отложив там выборы на несколько лет. В случае с Ассоциацией журналистов, которая не попала под влияние «Братьев-мусульман», власти настояли в качестве превентивной меры внести в ее устав положение, согласно которому все члены ассоциации должны являться сотрудниками министерства информации. Таким образом был подменен характер ассоциации как общественной организации. Одновременно членство в ассоциации «Братьев-мусульман» стало фактически незаконным и могло явиться основанием для ареста.

    Новые выборы в руководство Ассоциации адвокатов состоялись лишь в 2001 году. Это стало возможным благодаря неофициальному соглашению между властями и «Братьями-мусульманами» о том, что последние поддержат правительственного кандидата (насериста) на выборах председателя ассоциации. Кроме того, власти применили тактический прием и объявили о выборах лишь за месяц до даты их проведения. Исламское движение сумело в короткие сроки предложить «национальный список», в который вошли представители других политических течений, в том числе насеристы, представители Либеральной партии и правительственные креатуры, и – как результат – из двадцати мест в руководстве ассоциации девять заняли адвокаты, связанные с организацией «Братья-мусульмане».

    Что касается рабочих профсоюзов, объединенных в ЕФТ (Египетскую федерацию труда / Аль-Иттихад аль-‘амм би никабат ‘амаль), то, согласно имеющимся сведениям, влияние исламистов здесь менее сильно. Это во многом объясняется тем, что членами ЕФТ являются преимущественно рабочие и служащие крупных предприятий государственного сектора, среди которых до сих пор сильна ностальгия по периоду насеризма. Идеологема арабского социализма им понятней и ближе, нежели призывы исламистов. И все же можно утверждать, что исламисты рассматривают рабочие профсоюзы как потенциальную сферу своей деятельности.

    Однако и власти сделали выводы из ситуации в профессиональных ассоциациях и теперь стараются не допустить проникновения исламистов в рабочие профсоюзы. В профсоюзной верхушке для них гораздо предпочтительнее иметь пусть значительное, но не решающее представительство насеристов и членов Тагамму‘, чем «братьев-мусульман».