ОАЭ и Ближний Восток

Оказалось, однако, что иранский народ сумел хотя бы на известное время остановить «чудовищный марш про­гресса». Чтобы объяснить, почему это произошло, нужно, разумеется, обратить внимание на следующее: шахский «прогресс» был теснейшим образом связан с устремления­ми — политическими и экономическими — империализма, который является отжившей системой,— уже только по этому выступление против шахского «прогресса» не мог­ло быть названо — по крайней мере однозначно — реакци­онным. Но есть еще одна сторона дела. Шах решил «под­нять Иран на дыбы», не только не предложив идеологии, которая бы соответствовала этой попытке, но и не учтя степени жизненности той религииидеологии, на которую посягал. В прошлом великие прорывы прогресса соверша­лись, если его организаторы выдвигали новую идеологию, способную увлечь людей, или если прежняя идеология уже настолько выродилась, что ее носители стали служить прогрессу, хотя этот последний все больше отталкивал их на второй план. Наконец, такие прорывы совершались и в обстоятельствах, когда ни та, ни другая стороны не обла­дали могучим идеологическим зарядом. Ситуация, сложив­шаяся в Иране, была иной: здесь идеология ислама, не ут­ратившая своей жизненности, обратилась против «прог­ресса», который нес чудовищные лишения народным мас­сам, сплотила эти массы в борьбе против тиранического режима. Встав на защиту жизненных интересов иранско­го народа, идеология ислама и сама как бы обрела новые жизненные силы. В результате произошло нечто необыч­ное, неожиданное, непредвиденное: «прогресс» дал осеч­ку. В Иране произошла антишахская, антиимпериалисти­ческая революция.